На вопрос

На вопрос, в каком это было году, дама ответила: «Как же? 42-й! Сразу после Нового года!» Для Валерия 42-й был свя­зан с тем, что его мать угнали в трудовые лагеря, с тем, что страна воевала, вооб­ще со страшным горем, — сказала Елена Лобачевская, — и он потом вспоминал, что тогда испытал чувство отвращения к той даме с шампанским. И сегодня, чтобы от нас не отшатывались молодые люди в будущем, кроме слов благо­дарности мы обязаны говорить о важ­ном. Валера очень страдал оттого, что в стране снова есть политзаключенные…» Закончить свою речь Елена Лобачевская не смогла. Из третьего ряда раздалось начальственное: «Довольно». Зрите­ли повернули головы и увидели старуш­ку с крашенными хной волосами, кото­рая, почуяв всеобщее внимание, еще раз барственно приказала: «Довольно». Госпоже Лобачевской пришлось сойти со сцены. А я попыталась понять, кто же эта пиковая дама. Мать ли спикера Гос­думы? Великий в прошлом писатель? Кто демонстрирует «повадки утеснительно

Оказалось, никто. То есть корреспон­дент газеты «МК» Наталья Дардыкина, которую организаторы премии не раз заставали за крайне несветским заняти­ем: госпожа Дардыкина прятала в сумку фуршетную еду. Видимо, затянувшаяся речь Лобачевской оттягивала миг слад­кой встречи с тарталеткой.

По окончании премии господа, среди которых были сенатор Наталья Демен­тьева, советник министра печати Вла­димир Григорьев, президент компании «КРОС» Сергей Зверев, бывший развед­чик Юрий Кобаладзе и другие отправи­лись пить шампанское. Но не в «Наци­ональ» и «Метрополь», а вниз, в буфет Дома Пашкова — награждение лауре­атов «Большой книги» совпало с днем рождения ее патрона Владимира Григо­рьева, бывшего уже партнера покойно­го медиаменеджера Михаила Лесина, гендиректора «Газпром-Медиа». Господа принялись поздравлять Григо­рьева, но тут произнес тост создатель НТВ Игорь Малашенко: «Главное, Во­лодя, 57-й год пережить, это ты по опы­ту Миши (Михаила Лесина) знаешь». На этих словах настроение юбиляра ожидаемо испортилось и гости стали было расходиться — но не очень-то полу­чалось: Большой Каменный мост намерт­во встал — из Кремля выдвигался кортеж.